Здесь глаза могут быть у камней, у зарослей «зеленки». Кто поручится, что сейчас на тебя не смотрят в ружейный прицел. Редкий рейс обходился, когда колонна не попадала под обстрел. Туго затянут ремень каски. Под рукой автомат. Срочник Александр Харьков сжимал баранку своего ГАЗ-66. Это позднее военные водители будут вешать на двери кабины бронежилеты. А сейчас 1980-й, первый год афганской войны.
Горячие гильзы
В 19 лет многое воспринимается как должное. В одни сутки Александра вместе со сослуживцами перебросили из ГДР в Узбекистан. Молоденькие солдаты и представить не могли, что впереди война. Понимание стало приходить, когда начали получать новые машины, вооружение. Подготовка заняла примерно месяц. В конце декабря эшелоны двинулись чрез реку Амударью в город Хайратон. Советские войска входили в Афганистан. Приказом министра обороны СССР предписывалось войскам 40-й армии перейти границу с целью оказания интернациональной помощи афганскому народу.
Отдельный батальон материального обеспечения, где служил Харьков, расположился под Кундузом. Перевозили боеприпасы, горючку, продовольствие и прочее имущество для армии. Работа была настолько «спокойной», что даже водовозка выезжала в город в сопровождении БТРа. На дальние расстояния выдвигались большими колоннами – БТР впереди, БТР в конце, иной раз под прикрытием вертолетов. Напасть духи могли в любой момент. Подбивали первую машину и начинали молотить середину каравана. Зажатые между горами автомобилисты занимали круговую оборону. Водители быстро выучили – едешь по населенному пункту, а жителей нет – значит, будет обстрел. Когда приходили душманы, мирный народ уходил в горы.
Саланг
Тяжелее всего было на высокогорье. Страдали от кислородного голодания люди. Пыхтела техника – жмешь на газ, а обороты все ниже. Сказывался разряженный воздух. Зимой на серпантине в снег, гололед стоило большого труда удержать тяжелую машину.
Много раз ходил Харьков через знаменитый перевал Саланг в горах Гиндукуш. В переводе на русский – суровый. Высота 3 878 метров над уровнем моря, сильный мороз зимой и пронизывающий ветер круглый год оправдывали это название. Здесь в скале был пробит тоннель длиной более чем в два с половиной километра. Его строили московские специалисты–метростроевцы по договору с правительством Афганистана с 1958-го по 1964-й год. Две дороги спускались с Саланга: одна – на север к границе с Союзом, а другая – на юг к Кабулу. Через перевал непрерывно шел поток транспорта. Ширина проезжей части 6 метров, поэтому войти в тоннель могла только одна колонна. Количество машин ограничивали после того, как здесь выхлопными газами задохнулись советские военные. И это был не единственный случай.
О войне, о тяготах службы Александр домой не писал – нечего расстраивать родителей. Хотя весточки отправлять солдатам разрешали. Конечно, письма проходили через особый отдел.
«Но баранку не бросал шофёр»
Близились заветные 100 дней до приказа, когда поступило распоряжение – перегнать три машины с радиостанциями из Кабула через Саланг в Кундуз. Александр, как командир отделения, шел во главе колонны. Тот день он и теперь помнит до минуты. Было 16.00, когда вошли в населенный пункт Баглан. Это между городами Пули-Хумри и Кундузом. Место гиблое – здесь постоянно обстреливали советские военные караваны. И в этот раз засвистели пули.
– Прошило мой автомобиль. Из трехлинейки, наверное. Пробило капот, дверь. Я получил ранение в ногу. Собрался с силами, вытащил ручной газ и гнал машину, пока не увидел наш танк, стоявший на охране моста. Колонну удалось вывести из-под обстрела. Меня сразу отправили в госпиталь, – вспоминает Александр Харьков.
Его наградили медалью «За отвагу». Но прежде были почти восемь месяцев госпиталей. В июле вернулся к родителям в Сухиничи, опираясь на костыль. До осени самой ходил с палочкой, а потом занялся поисками работы. Она нашлась поблизости, Сухиничи — крупный железнодорожный узел. Александр устроился оператором дефектоскопной тележки. Это специалист, который обследует состояние рельсов. Затем выучился на наладчика дефектоскопного оборудования. Через несколько лет его пригласили на работу в Калугу, а позже в Москву. 38 лет отдал Александр Николаевич железной дороге.
С теми, кто прошел афганскую войну, встречается и сейчас. С Аликом Ахмычем они вместе учились на курсах водителей в ДОСААФ, служили в ГДР, а потом в одном батальоне в Афгане. Вступил Александр Харьков в Калужское региональное отделение общественной организации «Боевое братство».
Сегодняшние новости о событиях в Донбассе, на Украине он смотрит с особым чувством.
— Конечно, переживаю. Это очень трудно. Такие боевые действия, с таким оружием. Молюсь, чтобы наши ребята вернулись живыми, — говорит Александр Николаевич.
Один раз я подумал: «Все, Саша, смертушка пришла». Мы тогда в очередной раз под обстрел попали. А у нас приказ – пока тебя или автомобиль не выведут из строя, должен продолжать движение на максимальной скорости. Я одной рукой за руль держусь, другой отстреливаюсь в окно. Гильзы по кабине летят. Жара, хэбэшка расстегнута. И одна горячая гильза прикипела к груди. Так больно. Думал, пуля попала. Но стряхнул ее. Слава богу, живой.